Сладостный МИФ, или мифтерия жизни - Страница 8

— А вот это вовсе не смешно, — с деланной суровостью одернул его Гримбл.

— Если честно, слишком часто нам приходится слышать подобное. Правда, Банни?

Я не мог не заметить, что теперь он видел в Банни коллегу и обращался к ней с соответствующим почтением. Судя по всему, ее шутка, какой бы бессмысленной она мне ни показалась, убедила канцлера, что Банни представляет собой нечто большее, чем просто украшение моей конторы.

— К сожалению, правда, — откликнулась моя секретарша. — Но серьезно, Гримбл, давайте вернемся к нашим делам. Если мы намерены привести здешние финансы в порядок, нам понадобятся полные данные без всякого камуфляжа. Я знаю, обычно принято приукрашивать состояние дел всякими графиками и анализами тенденций, но, поскольку мы тут будем работать без посторонних, давайте на этот раз ограничимся только цифрами.

Мне это предложение показалось разумным, но канцлер, похоже, воспринял его как чересчур радикальное и не особенно мудрое.

— Не знаю, Банни, — произнес он, бросив на нас с Аазом взгляд, которым обычно одаривают шпионов и предателей. — Вы же в курсе, как обстоит дело. Нас все считают злодеями-бюрократами, но ведь мы не имеем никаких реальных полномочий чтото изменить. Можем разве что дать рекомендации тем, кто такие полномочия имеет. Тут уж приходится либо как-то подсластить пилюлю, либо слегка подогнать факты, чтобы они соответствовали тому, что хотят услышать власти предержащие, либо запутать все до такой степени, чтобы сам черт не разобрался в наших делах, — иначе может оказаться, что вместо всех предложенных нами изменений заменят нас самих.

— Правду никто слушать не хочет, — сочувственно сказал Ааз. — По-моему, это обычное дело. Но на этот раз, Гримбл, вы убедитесь, что все обстоит не так. К тому же у Скива есть все полномочия для осуществления любых перемен, какие вы сочтете необходимыми.

— Так оно и есть, — объявил я, радуясь возможности тоже поучаствовать в этой ученой беседе. — В числе первых мер, которые, я считаю, необходимо принять как можно скорее, будет сокращение армии. Например, вдвое — как вам это?

Зная давнее недовольство казначея военными расходами, я полагал, что он ухватится за это предложение, но он, к моему удивлению, отрицательно покачал головой.

— Ни в коем случае, — возразил он. — Это приведет к депрессии.

— Да плевать мне, огорчатся они или нет! — рявкнул Ааз. — Поувольнять половину, и все! Королева уже согласилась свернуть политику экспансии, и нам больше незачем содержать такую огромную армию.

Гримбл смерил моего партнера таким взглядом, будто только что куда-то вляпался и теперь оглядывал перепачканные башмаки.

— Я имел в виду экономическую депрессию, — сухо произнес он. — Если мы разом выбросим на рынок труда всю эту массу бывших солдат и одновременно сократим военные расходы, то получим массовую безработицу. А лишившиеся своего места в жизни голодные люди, особенно прошедшие армейскую школу, имеют неприятную склонность восставать против тех, кто ими правит, — то есть в данном случае против нас. Я думаю, вы согласитесь, что с учетом долговременных последствий значительное сокращение вооруженных сил будет не самым мудрым решением.

Я начал относиться к Гримблу с гораздо большим уважением. В ремесле зануды-счетовода явно скрывалось что-то такое, о чем я прежде и не подозревал.

— Тем не менее мы можем добиться кое-какой экономии за счет естественной убыли, — продолжал канцлер казначейства.

— Естественной убыли? — переспросил я. Я решил, что настало время мне признаться в своем невежестве и начать усваивать хотя бы основные термины, если собираюсь во всем этом поучаствовать.

— В данном случае, лорд Скив, — пояснил Гримбл на удивление терпеливо, — этот термин относится к сокращению личного состава за счет отказа от найма новых работников вместо уходящих по обычным причинам. Применительно к армии это означает, что мы перестаем набирать новых рекрутов на смену тем, у кого заканчивается срок службы. При этом численность армии будет сокращаться, но медленнее, и гражданское хозяйство сможет легче с этим справиться.

— А мы можем себе позволить действовать медленно? — спросил Ааз, на которого сказанное, видимо, произвело впечатление. — Я почему-то думал, что королевство стоит на краю финансовой пропасти.

— Мне кажется, я что-то слышал насчет увеличения налогов? — Канцлер произнес это как вопрос, пристально глядя на меня.

— Не думаю, что это поможет, — отозвалась Банни, сидевшая неподалеку с принесенными Гримблом бумажками.

— Простите? — нахмурился канцлер.

— Судя по тому, что я тут у вас вижу, основная проблема не в доходах, а в их получении, — пояснила она, ткнув пальцем в одну из таблиц.

Гримбл тяжело вздохнул и стал как-то даже меньше ростом.

— Должен признать, это у нас действительно слабое место, — проговорил он,

— но…

— Стоп! — воскликнул я. — Тайм-аут! Может кто-нибудь мне перевести, о чем речь?

— Я хочу сказать, у королевства в настоящий момент довольно много денег,

— отозвалась Банни, — но все эти деньги как бы на бумаге. Народ задолжал казне уйму денег по налогам, но налоги эти не собираются. Если бы нам удалось что-то предпринять, чтобы обратить эту дебиторскую задолженность… ну, эти деньги, которые они нам должны, в наличные, которые можно расходовать, то королевство зажило бы очень неплохо. Не блестяще, не надейтесь, но достаточно прилично, чтобы преодолеть нынешний кризис.

— Проблема в том, — продолжил Гримбл ее объяснения, — что наши граждане совершенно не склонны идти нам навстречу, когда дело касается налогов. Они отбиваются изо всех сил, чтобы только не признавать свою задолженность, а уж когда дело доходит непосредственно до платежа… все эти отговорки, которые они изобретают, могли бы нас позабавить, но в результате мы скоро обанкротимся, так и не дождавшись, пока они рассчитаются.